Русской Красавице 3 месяца. Мы только въехали в ещё недостроенный дом и сразу привезли малышку из большой собачьей семьи. Имя искали долго, а найдя — Василиса — долго не могли привыкнуть к нему, таким сложным для запоминания оно казалось. Через месяц Вова уехал в Китай на пару недель, а Василиса сразу заболела — пироплазмоз. На улице минус сорок, старый дом отапливается печкой, Василиса лежит под Вовиной овчинной шубой около печки и просыпаемся мы с ней в инее — к утру температура в доме опускается до нуля. С таких испытаний начиналась её жизнь.
Василисе 6 месяцев. Она подросла и стала нашей долгожданной спутницей в долгих прогулках.
На всю жизнь полюбит она наших внучат-малышей, всегда будет ждать с ними встречи, покусывать слегка за все, что в зубки попадет. Малыши тоже наполнятся радостью обнимашек с подросшей медведицей.
Василисе 7 месяцев. Её единственная любовь на всю жизнь — Вова, понимающий каждое её движение, взгляд и собачье настроение.
Василисе 1 год. Охотница за всем живым, кроме человека, она всегда на прогулках охотится за ежиками, мышками, белками и добычу несет домой, в вольер. Кое-что припрятывает, закапывая в саду на «черный день» подальше от наших глаз. Никогда добычей ни с кем не делится, но и не сердится, если кто-то из своих приближается слишком близко к добыче.
Василисе 1,5 года. На время нашего отъезда она учится охранять по-настоящему в собачьей школе. Правда успехов в кусании злодеев совсем не показывает, так что нам Василису вовремя не отдают, а предлагают приезжать и заниматься специально. Приехав после двухнедельной разлуки, мы совсем не узнали нашу девочку — что-то сломалось в её характере, так её задрессировали. Не сразу поняла Васенька, что мы опять вместе и вынужденное заточение закончилось. Позже, навыки, привитые в школе мы почти не поддерживали и они потихоньку угасли — Василиса не хотела бросаться на людей, а вот собак после обучения в школе не любила. Никаких.
Службу свою наша красавица знала — всем проходящим напоминала грозным лаем и видом, что не стоит в этот дом даже заглядывать. Никто и не только не заглядывал, но даже и мимо старался не проходить. Так на нашем краю деревни перестали появляться незнакомые люди и собаки.
Зато свои, любимые, наслаждались Васиной компанией дома и особым её послушанием в дальних лыжных прогулках. Потом она передаст эту любовь к дальним прогулкам, так не свойственную сторожевым собакам, и Томасу.
Василисе 2 года. Случилась любовь и родились два пацана — Рич и Грэйсон, по нашему Чук и Гек. Два месяца материнской нежности, заботы, трогательного выхаживания мальцов, и мы с внучатами подолгу гостили у них в вольере. Она прекрасно справлялась с воспитанием и без нас, это мы не могли оторваться от трогательной троицы.
А потом в её жизни появился Томас — малыш-несмышлёныш, для которого она стала приемной мамой.
С его появлением Василиса отстранилась немного от нас, уступая место мальчишке, и только в редкие минуты отсутствия поблизости щенка по-прежнему трогательно и деликатно напоминала о наших взаимных привязанностях.
Василисе 3 года. Томаса она не замечала, гнала от себя, предпочитая одиночество и удаленные тропинки на прогулках. Особо доставалось парню, когда Вова приезжал с работы и Васюта мчалась ему навстречу — она кусала Томаса за шею и не подпускала к своему вожаку.
К 4 годам Василиса заматерела, обросла красивой яркой шерстью и всех проходящих пугала своим грозным лаем и видом.
И только своим родным позволяла нежничать.
Василисе 5 лет. Она явный лидер и вожак Томаса и решает, куда идти, где и во что играть, на кого «собак спустить». Томас — всегда в её тени и под её присмотром.
Особенно наша русская зима подчеркивала красоту Васюты. Она становилась ярко-цветной распушисто-большой и украшала заснежнную округу. Холоднее её сердечко от того не становилось, с нами была нежна, к Томасу требовательна, к чужим равнодушна. Прогулки с ней зимой — настоящая радость.
Василисе 8 лет. Даже Поль не может сравниться с ней габаритами. Теплая зимняя шуба никак не хотела сходить летом и мы наголо остригли девочку, оставив львиную кисточку на хвостике и гриву. Так ей жилось в жаркие дни гораздо легче.
К 9 годам наша красавица начала седеть. Она уже не ходила в долгие прогулки, но ближний лес и знакомая с детства тропа по-прежнему влекла неведомыми нам запахами и звуками. Василиса стала мудрой, доброй, но грозной сторожевой собакой и молчаливым вожаком стаи.
Особая ласковость достается маме.
Для Томаса Василиса — это все. Бесконечная любовь, учитель собачьей жизни и верная подруга. Он всегда рядом и ревниво отодвигает нас, если мы слишком близко подходим к его обожаемой Васюте.
Василисе 10 лет. Изредка приезжающие дети первым делом обнимались с этой большой, теплой, родной собакой. Казалось, они могли пошептать ей про что-то свое, что можно доверить только собаке — Василиса всегда выслушает и вздохнет участливо.
Она их всех помнила и любила, хотя и видела все реже. Надо было слышать, как по-особому Васенька их встречала и бежала уткнуться в щёчку или носик.
Василисе 11 лет, и даже короткие прогулки в лес даются ей трудновато. Она отпускает нас подальше, а сама идет по изученной тропе несколько десятков метров, ложится и долго ждет, когда мы вернемся. Возвращаемся домой как обычно, вместе.
В Димку Василиса всматривается долго, ей интересно — тот ли это малышка, который ещё недавно боялся, а теперь подрос и уже любопытство одолело страх.
Василисе 12 лет. Мы все понимаем, что Василиса все ещё вожак — пропускаем её вперед, подхваливаем, стараемся не обгонять. Ведь так было все двенадцать лет её семейной жизни.
Наша милая Василиса, девочка родная, уснула навсегда рано утром. Два дня до того она совсем перестала ходить, только лаяла шёпотом на звуки уходящей жизни. Притихнув лежала рядом с машиной, чтобы не пропустить давно знакомые домашние картинки. Вот папа проснулся и вышел во двор потрепать за теплым ушком собакиных, мама позвала всех на прогулку, Томас вернулся весь в утренних запахах, папа уехал на работу, мама закрыла ворота и ушла работать в дом. Сороки знакомые прилетели проверить миски собачьи, курицы вернулись с прогулки по деревне, стемнело, мама включила свет. Услышался дальний знакомый урчащий звук, папа открыл ворота и поставил машину до утра, присел рядом: «Ну как ты, Васюта, моя?» Все мило и знакомо с детства, только сил нет выбежать, залаять, приласкаться — уходит жизнь…
Никогда не узнать, о чем нам тихо поскуливала Василиса в последние часы, уложив голову в папины большие руки. А мы все вспоминали и вспоминали, рассказывая Васеньке о благодати, которую она принесла в нашу жизнь.
За ручьем, под высокой березкой на холмике вырастут весной незабудки и васильки в память о нашей прекрасной Василисе.
P.S. На следующий день навсегда уснул Рич Грозный, Василисин сынок.