Йос Стеллинг. 2007 год. Россия, Нидерланды, Бельгия, Украина
Редкий мастер создавать редкой красоты динамичную картинку с использованием минимума слов, режиссер Йос Стеллинг не снимал кино семь лет. За эти годы он выкупил полицейский участок в городе Утрехте и устроил в нем культурный центр; затем нашел два миллиона евро, и на деньги, выделенные Россией, Украиной, Германией и Нидерландами, снял фильм «Душка», моментально номинированный на «Оскар».
БГ: На мой взгляд, «Душка», вы уж простите за грубую лесть, кино редкой простоты и гениальности. И я не могу понять, почему поиски каких-то там двух миллионов евро заняли семь с лишним лет. Ведь уже по сценарию было понятно, что фильм ждет успех…
ЙС: В голландских телекомпаниях так не считали. Им сценарий казался слишком выморочным, надуманным. В России и на Украине средства на запуск фильма нашлись гораздо быстрее, чем на моей собственной родине, и это потому, что заниматься фильмами в Голландии – это как заключить заведомо неудачный брак. Кино у нас – вещь сугубо непопулярная. Голландцы охотнее читают, чем идут в кино. Поэтому я спокойно ждал, пока найдется хоть кто-то, заинтересованный в моем проекте, а параллельно с этим снял три короткометражки для немецкого телевидения, выкупил полицейский участок в Утрехте и открыл в нем кафе и киноцентр. Бюджет «Душки» собрался, что называется, с миру по нитке – деньги дале в России, на Украине, в Германии…Ну да, кое-что и соотечественники подкинули. Хоть они меня практически не знают.
БГ: Вы шутите?!
ЙС: Нисколько. Кинобизнес делится на две части: половина – готовый продукт, и еще половина – аудитория, готовая выложить деньги на билет. Так вот, испанцы или итальянцы идут на мои фильмы с большей охотой, чем жители Амстердама или Гааги. К примеру, «Стрелочник» шел всего три недели в кинотеатрах Амстердама, и три года – в Риме.
БГ: Удивительно. А на кого же идут в Гааге?
ЙС: На Верхувена. Даже режиссера Алекса Ван Вармердамма знают единицы, хотя он — гений. Мы, голландцы, очень прагматичны: интеллектуальный уровень меряем количеством прочитанных книг. Чем больше ты читаешь, тем больше тебя уважают – а в киношку любой дурень сходить может. И это странно – для тех же итальянцев или русских визульное образование значит очень много…
БГ: Но послушайте, ведь голландцы выросли на визуальных образах – Вермеер, Рембранд, Босх…
ЙС: Вы берете примеры семнадцатого столетия. К тому же, экранная живопись далека от статичных образцов, и ей нашим мастерам учиться было не у кого. Смотрите: испанский кинематограф берет начало от диктатуры Франко – именно тогда местные кинорежиссеры стали снимать яростные антифашистские ленты. Кино замешано на борьбе, на противостоянии. Мы, повторюсь, излишне прагматичны – половина нашей страны расположена ниже уровня моря, и нам нужно смотреть в землю, чтобы она не ушла из-под ног. В прямом смысле: у нас сплошные дамбы, каналы, обязательные экзамены по плаванию в школе, резиновые сапоги в каждом доме. А чтобы снимать кино, ты должен смотреть вверх, в небо. Ты должен восторгаться, восхищаться, плакать… А кем нам восхищаться? У нас ни одного национального героя нет – кроме, разве что, Тиля Уленшпигеля. Зато есть два вечных «врага»: море и немцы. Они нас объединяют.
БГ: А эти-то почему?
ЙС: Проблема соседства и ущемленной гордости. Нидерланды – поселок городского типа рядом с большой процветающей Германией.
БГ: «Душку» ведь снимали в Роттердаме?
ЙС: Нет. Голландскую часть снимали в Утрехте и Амстердаме, славянскую — в Киеве.
БГ: Но ведь кинотеатр «Luxor», вокруг которого вертится половина действия, в Роттердаме находится?
ЙС: Да. Но мы нашли старый кинотеатр под снос в Амстердаме, «Calypso», и переделали его.
БГ: Как вам пришла в голову идея столкнуть пресыщенный и слабый Запад с грубым напором Востока?
ЙС: Вы имеете в виду противостояние между писателем Бобом (Жан Бервуц) и прилипалой Душкой (Сергей Маковецкий)? Но мы не держали в уме дряхлую Европу и витальную Россию. Хочется думать, мы сделали фильм о любви, одиночестве, о страсти. В том числе, и о страсти к кинематографу: поэтому Боб ходит в кино, влюбляется в билетершу, коллекционирует афиши. Я бы не сказал, что сюжетная драма строится на столкновении двух культур – скорее, на столкновении двух сильных личностей. Боб хочет написать сценарий, он одержим желанием двигаться вперед. К новым горизонтам – и эротического, и творческого порядка. Он думает о завтрашнем дне — правда, с легким ужасом, поскольку за каждым «завтра» идет следующее. Душка же – типичный приживала без особых желаний и стремлений. Он, как типичный русский, живет одним днем – сегодняшним.
БГ: Противостояние двух культур в вашем фильме очевидно.
ЙС: Это неизбежно, если учесть, что один герой – голландец в кризисе, а другой – нахальный русский. Русские, знаете, охотно шутят на свой собственный счет, и крайне остро реагируют на шпильки чужака. Но многие говорили мне, что по складу характера я скорее русский, чем голландец; поэтому могу и поязвить.
БГ: Не боитесь упреков в излишней гротескности? У вас ведь есть совершенно дикие эпизоды с условного Кинофестиваля «Фестиваль Фестивалей», где русские ломятся за тарталетками, сверкают мощными грудями в дешевых декольте и дерутся за микрофон. Я подобные картинки только у режиссера Анатолия Эйрамджана видела…
ЙС: На нашей премьере в Киеве три с лишним тысячи человек слаженно хохотали, плакали, вздыхали – и ни один не вышел из зала обиженным. И не забывайте, что фильм, при всей своей ироничности, благожелателен по отношению к Восточной Европе – рефреном повторяющаяся песня «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина?», трогательная ушанка Душки… В конце-концов, Боб ведь остается в России навсегда. А ирония… русские остаются русскими, с этим ничего не сделаешь. Кстати, Душка в фильме почти не пьет. Другой русский, Игорь, вот он записной алкаш. А Душка – практически трезвенник.
БГ: Этот ваш Игорь просто омерзителен – со своим халатом на голое тело, водкой, подслеповатой какой-то бабушкой…
ЙС: В Амстердаме полно таких представителей русской диаспоры.
БГ: Парадокс: я жила в Нидерландах семь лет, но таких ни разу не видела!
ЙС: Плохо смотрели. В Амстердаме мощная руская колония, они всегда держатся заодно. Русские, кстати, рассказывали мне, что если какой-нибудь бывший соотечественник приезжает в гости на неделю, то непременно остается навсегда. И потом его никаким дымом не выкуришь. Ты его в дверь гонишь, а он – в окно лезет. И так до бесконечности. Этот поведенческий курьез и лег в основу фильма. Но при этом русские – люди редкой душевной щедрости. Они привыкли делиться друг с другом и со всем миром. И вот когда они с этими коллективистскими замашками приезжают на Запад, где каждый давно и прочно живет по принципу «каждый сам за себя», то возникают проблемы и трения.
БГ: Голландцам от вас тоже крепко досталось за сквалыжничество – вспомнить хотя бы эпизод, в котором Боб аккуратно достает из пачки одно печенье, дает его Душке, а саму пачку прячет.
ЙС: Это потому, что печенье трудно отвоевать у моря! У нас веками отработанные инстинкт защиты себя и своей провизии.
БГ: И как голландцы отреагировали на ваш фильм?
ЙС: Как обычно. Они не умеют смотреть мои фильмы – только «Фокусник» пользовался определенным успехом. И то потому, что там играл знаменитый актер Фрейк Де Йонг. Для сравнения: на премьере в Киеве я через пять минут был уверен в полной адекватности аудитории. Зрители сидели по струночке, не отвлекаясь ни на что. Голландцы сидят развалясь – попой на кромке сиденья, башка на спинке кресла, попкорн в руке. Когда от такого «приема» моя самооценка падает до нулевой ометки, я просто покупаю себе билет в Киев или Москву.
БГ: Как возникла идея пригласить на главну роль Сергея Маковецкого?
ЙС: Меня с ним познакомила Ольга Суркова – бывшая ассистентка Андрея Тарковского и известная в Амстердаме кинодеятельница. Я долго искал актера на главную роль, и уже отчаялся его когда-нибудь найти. Ольга все твердила мне: «Йос, ты просто обязан познакомиться с Маковецким!», русские продюсеры предлагали мне одного актера за другим, а потом прислали список, в котором первым номером значился Маковецкий. Я подумал, что это судьба. Так оно и вышло.
БГ: А как у вас получилось найти девушку небесной красоты на роль билетерши?
ЙС: Сильвию Хукс? Хороша, да? Бескомпромиссная современная красотка – сразу и не подумаешь, что она учится в театральной академии и разговаривает на нескольких языках. Я выбирал из четырех претенденток – решающим для меня фактором стало то, что Сильвия ходит пить кофе в мой центр в Утрехте!
БГ: Руслана Писанка, сыгравшая эпизодическую роль матери Душки, большая знаменитость на Украине…
ЙС: Да. Она большая личность во всех смыслах. Знаете, как она готовится к роли? Вживается по системе Станиславского. Настоящая энтузиастка своего дела. Помню, в перерыве мы обедали со сценаристом на площадке, и вдруг из вагончика, где жила Руслана, раздались дикие вопли. Так она готовилась к сцене родов в автобусе. Это было…впечатляюще!
БГ: Возвращаясь к теме судьбы режиссера в Голландии, как бы вы могли прокомментировать смерть Тео Ван Гога?
ЙС: На мой взгляд, во всем виноваты фундаменталисты. Я не хочу обвинять конкретно мусульман: любой фудаментализм по своей сути страшен, возьмите хоть Буша, хоть Муссолини. Тео был моим другом, и я знаю, что он на каждом углу кричал о своей нелюбви к мусульманам. С такими вещами шутки плохи – его последний фильм,«Submission», посвященный жуткой жизни эфиопской девушки мусульманского вероисповедания, не хотел показывать ни один голландский телеканал. В принципе, фильмом его назвать было нельзя –скорее, жестким памфлетом. А с мусульманами-фундаменталистами шутки плохи. Голландия – довольно либеральная страна, приютившая кучу приезжих разных национальностей и религий. И, конечно, они создали внутри нашей страны свои мирки. Я недавно видел по телевизору интервью марокканской женщины. В какой-то момент к ней присоединился ее сын, который отвечал на вопросы, открыто поигрывая в руках ножом. Такое положение дел срочно нужно менять.
БГ:Я согласна, что Нидерланды – довольно либеральное королевство. Тем не менее, когда я переехала туда жить, то поначалу меня воспринимали как тургеневскоую девушку из страны с многовековой культурой, а затем – как узколобую хапугу, приехавшую в страну серебряных коньков с целью заполучить голландское гражданство и пожрать побольше колбасы. Ситуация изменилась в считанные месяцы.
ЙС: И скажите за это спасибо вашим соотечественникам, ведущим себя варварски на турецких курортах. Мы так себя вели в семидесятые, и на нас тоже показывали пальцем. Думаю, русским нужно время, чтобы научиться европейским манерам. Я ненавижу только одно – когда про русских говорят, что они погрязли в мафии и коррупции. Поверьте, коррупция – вещь интернациональная, и присутствует всюду, где крутятся большие деньги. Она есть и в наших компаниях «Shell» или «Albert Hein». А про «De Beers» я вообще молчу.
БГ: Вы знаете, что через пять дней в Москву приезжает премьер-министр Нидерландов Балкененде?
ЙС: О, это смешной парень! Знаете, как его называют голландцы? Гарри Поттер. Он не только выглядит как Гарри Поттер, но и ведет себя также. Вот только совы у него нет.
Интервью Светланы Рейтер